Жемчужина Авиньона - Страница 63

Голос Теренса, когда он ответил, был спокойным и ровным:

— Это случилось сразу после вашего приезда в Шантильи, — он помедлил. — Она шла сказать тебе об этом, и увидела тебя с Аделью.

Хью крепко зажмурил глаза, как будто это могло помочь ему избавиться от воспоминания о том, как смотрела Катарина на него в монастырском доме для гостей. Он стоял тогда, держа Адель за руку. Он вспомнил боль и муку в глазах Катарины, и в сердце его как будто вонзили тупую иглу. Он даже не подошел к ней, как будто они были чужими. Он струсил, подло струсил. Он, который гордо называл себя рыцарем!

Хью вспомнил события того дня. Он совершенно не знал, что делать, когда обнаружил, что Адель ждет его в аббатстве. Откуда она там взялась? Как узнала, что он едет туда? По сей день он не знал ответа на этот вопрос, хотя и задавал его Адели. Та отвела глаза и сказала, что Господь дал ей знать, где встречать ее дорогого жениха. Она приехала в аббатство и не ошиблась.

Как только Хью увидел ее, он почувствовал, что все рушится. Он не был еще готов к встрече с Аделью и к тому, что должно было последовать за этой встречей. С каждым днем их путешествия его все больше разрывали противоречивые чувства. Он боялся, что если останется с Катариной еще на какое-то время, он совершит грех, который более всего боялся совершить. Его чувство к Катарине было таким глубоким и сильным и становилось все сильнее и непреодолимее с каждым днем. Хью знал, что скоро не сможет бороться с собой. Он безумно любил Катарину.

Когда после приезда в аббатство Хью увидел Адель, он понял, что все кончено, это сам Господь указывает ему, где его место! Его будущее было предопределено много лет назад. Слишком многое было сделано для того, чтобы все произошло именно так, а не иначе. Не в его силах что-либо изменить. Именно поэтому, когда Адель подставила ему для поцелуя холодную щеку, он заставил себя отказаться от мысли, что у него есть выход. Хью решил, что ему навсегда надо забыть о своей любви к Катарине… и это было как раз тогда, когда Катарина читала письмо от отца, которое изменило всю ее жизнь.

И когда она пришла к нему, когда она больше всего нуждалась в нем, он был уже рядом с другой.

— Что же она теперь будет делать? — спросил Хью, растирая виски. — У нее больше нет будущего. Куда она пойдет? Найдут ли ей Бернар с Маргаритой другого мужа? — как бы забыв, что рядом сидит Теренс, он продолжал. — Конечно же, ей не трудно будет найти кого-то. Она так прекрасна, так добра, так полна жизни. Мужчины будут падать от одного ее взгляда! Теренс внимательно посмотрел на брата.

— Я думаю, она собирается остаться в аббатстве.

Хью какое-то время смотрел на Теренса, и вдруг до него дошло сказанное. Он широко раскрыл глаза.

— Ты хочешь сказать, что она собирается принять постриг?!

— Она любит тебя, Хью. Вот почему я так спешил к тебе. Ей нужен ты, именно тебя она любит и никогда не выйдет за другого. Хью, она сказала мне, что ты послал за Аделью. Этим ты нанес Катарине тяжелую травму. Она оскорблена и обижена. Как ты мог так поступить с ней?

— Теренс, я не посылал за Аделью, я до сих пор не знаю, откуда ей стало известно, что я приезжаю в Шантильи. Но когда мы приехали, она была уже там. Что мне оставалось делать, я не мог больше мучить Катарину и решил покинуть аббатство как можно скорее.

— Значит, ты не любишь Катарину?

Хью закрыл лицо руками.

— Не люблю? — срывающимся голосом сказал он. — Теренс, я люблю ее так, как никого не любил в своей жизни. Звук ее голоса для меня, как небесная музыка. Когда я смотрю на нее — верхом на лошади под ярким солнцем, или у костра на привале, когда языки пламени бросают отблески на ее медно-рыжие волосы, когда я вижу радость в ее зеленых глазах, именно тогда я понимаю, что такое настоящее счастье. А целовать ее… Боже правый, Теренс, я поцеловал ее и испытал неземное блаженство. Только с Катариной моя душа успокаивается и не рвется на части, только с ней!

— Тогда, по крайней мере, ты должен сказать ей все это сам. Я пообещал ей, что поговорю с тобой, что все выясню и сообщу ей. Но я не смогу сказать ей, что ты уже женат. Если ты любишь Катарину, Хью, то должен будешь поехать к ней и сам рассказать ей обо всем.

Хью глубоко вздохнул и поднялся на ноги.

— Я выезжаю немедленно!

Глава семнадцатая

Адель вошла без стука, видимо, решив, что теперь, когда она имеет на Хью все права, это не обязательно. Хью по-прежнему жил в своих комнатах, а она так и не сделала никакой попытки переехать к нему ни после вчерашней церемонии бракосочетания, ни сегодня утром.

— Тебя куда-то вызвали? — спросила она с таким лицом, как будто откусила зеленого яблока.

Хью продолжал собирать маленькую кожаную сумку, которая всегда была приторочена к седлу, когда он куда-нибудь ездил.

— Я еду на юг, — сказал он. — Теренс привез для меня кое-какие новости и мне нужно ехать.

— Теренс! — лицо Адели, и без того кислое, стало еще кислее. — Почему ты не сказал мне, что приехал твой младший брат? Я бы раньше поприветствовала его.

— Не думаю, Адель. Ты и так не очень-то жалуешь Теренса, а сегодня, похоже, и вообще не слишком рада его видеть.

— Почему ты так говоришь?

— Я ведь уже рассказывал тебе, что он был ранен во время крестового похода. Он теперь калека. Ты ведь не любишь калек, верно, Адель? А я не позволю, чтобы кто-то из членов моей семьи относился к нему не так, как подобает.

Адель отвернулась и принялась рассматривать гобелены, висящие на стенах, чтобы скрыть свое раздражение. Однако она не рискнула вызвать гнев Хью и сменила тему разговора.